Не было печали [= Богиня мести ] - Ю Несбе

— Грегор! — крикнул мужской голос за дверью. — Вернись!

Собачий лай немного отдалился, и Харри услышал, как мужчина спускается с крыльца.

— Грегор! Оставь косуль в покое!

Харри сделал два шага вперед и осторожно повернул задвижку замка. Потом подобрал ботинки и скользнул в гостиную; снаружи раздалось бренчание ключей. Когда распахнулась входная дверь, он как раз прикрывал за собой дверь спальни.

Халворсен, сидя на полу у окна, смотрел на Харри широко распахнутыми от страха глазами.

— В чем дело? — шепотом осведомился Харри.

— Я уже вылезал из окна, как вдруг появился этот бешеный пес, — шепнул в ответ Халворсен. — Громадный ротвейлер.

Выглянув наружу, Харри едва не уткнулся в огромную распахнутую пасть собаки, которая стояла на задних лапах, передними упираясь в стену под окном. При виде Харри пес зашелся сумасшедшим лаем и начал прыгать, стараясь его достать. С белоснежных клыков его стекала слюна. Из гостиной послышались тяжелые шаги. Харри опустился на пол рядом с Халворсеном.

— В нем всего-то килограммов семьдесят, не больше, — шепнул он коллеге. — Плевое дело.

— Пожалуйста, ты первый. Я видел в фильме «Виктор», как нападает ротвейлер.

— Хм.

— На одной из репетиций им не удалось справиться с псом. Кинологу, который изображал бандита, пришлось заново пришивать кисть.

— Я думал, они надевают специальную защиту.

— Защита была.

Они прислушались к яростному лаю за окном. Шаги в гостиной стихли.

— Ну что, может, просто выйдем и поздороваемся. Все равно это лишь вопрос времени, пока…

— Т-с-с!

Снова донесся звук шагов. Они приближались к спальне.

Халворсен зажмурился, как будто он уже смирился с предстоящим унижением. Когда он открыл глаза, то увидел Харри, прижимающего указательный палец к губам.

Раздавшийся затем голос прозвучал откуда-то из-за окна:

— Грегор! Ко мне! Мы едем домой!

Собака тявкнула еще пару раз, затем внезапно стало тихо. Единственное, что слышал Харри, — тяжелое частое дыхание, его собственное или Халворсена, этого он не знал.

— Чертовски послушные эти ротвейлеры, — шепнул Халворсен.

Они дождались звука трогающейся с места машины и только тогда вышли в гостиную. Харри успел увидеть, как в конце подъездной дорожки мелькнула задняя часть джипа «чероки» цвета морской волны. Халворсен рухнул на софу и запрокинул голову.

— О господи! — простонал он. — У меня перед глазами уже мелькали картины нашего позорного бегства в Стейнхьер. Какого дьявола ему здесь понадобилось? И пробыл-то он не больше двух минут. — Он снова вскочил. — Как думаешь, он не вернется? Может, просто решил заскочить в магазин?

Харри покачал головой:

— Они поехали домой. Такие, как он, собак своих не обманывают.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Когда-нибудь он вот так же крикнет: «Ко мне, Грегор! Мы едем к доктору тебя усыплять». — Харри осмотрелся, затем подошел к стеллажу, остановился и начал водить пальцем по корешкам книг, начиная с самой верхней полки.

Халворсен, мрачно глядя куда-то в сторону, кивнул:

— И Грегор послушно побежит, виляя хвостом. Надо же, как это у них, у собак, устроено.

Харри прекратил свое занятие и слегка усмехнулся:

— Что, Халворсен, небось сожалеешь, что ввязался?

— Не больше, чем обо всем остальном.

— Смотри-ка, ты заговорил прямо как я.

— А это и есть ты. Я цитирую твои слова после того, как мы купили кофеварку. Что ты там ищешь?

— Не знаю, — откликнулся Харри, доставая с полки толстую книгу большого формата и раскрывая ее. — Смотри-ка, альбом с фотографиями. Интересно.

— Ну и что там? Снова меня за нос водишь?

Харри указал на пол у себя за спиной, продолжая листать альбом. Халворсен выпрямился, посмотрел в ту сторону и все понял. Сырые отпечатки обуви вели по прямой от двери к полкам, где стоял сейчас Харри.

Харри поставил альбом на место, достал другой и принялся просматривать страницу за страницей.

— Вот оно! — внезапно воскликнул он и поднес альбом к самому лицу. — Точно!

— Что-то нашел?

Харри разложил альбом на столе перед Халворсеном и указал на одну из шести фотографий, расклеенных на черном листе. С нее улыбались женщина и трое детей, лежащие на пляже.

— Тот же самый снимок, что я нашел в туфле у Анны, — сказал Харри. — Теперь понюхай его.

— Зачем мне нюхать, когда и так все ясно — везде воняет клеем.

— Правильно. Он вклеил снимок только что — слегка потяни и почувствуешь, что клей еще не застыл. Нет, ты саму фотографию понюхай.

— О'кей. — Халворсен едва не прикоснулся носом к улыбкам. — Пахнет… химикатами.

— Да, но какими?

— Ну так, как пахнут только что проявленные фотографии.

— Снова правильно. И что из этого можно заключить?

— Что он… э-э, любит вклеивать фотографии?

Харри взглянул на часы. Если Албу отправился прямо домой, он будет там через час.

— Все объясню в машине, — сказал он. — Считай, у нас появилась улика, которой нам так не хватало.

Когда они добрались до шоссе Е-6, снова пошел дождь. Огни встречных машин отражались от мокрого асфальта.

— Теперь мы знаем, откуда взялась фотография, которая была у Анны в туфле, — сказал Харри. — Думаю, Анна улучила момент и вырвала ее из альбома, когда они в последний раз были в загородном доме.

— Но зачем ей понадобилась эта фотография?

— Бог знает. Может, чтобы все время видеть, что стоит между ней и Арне Албу. Чтобы лучше понимать его. Или для того, чтобы прокалывать их иголками.

— И когда ты показал ему фотографию, он догадался, откуда она ее взяла?

— Разумеется. Отпечатки шин «чероки» на подъезде к дому те же, что и оставленные ранее. Это доказывает, что он уже приезжал сюда максимум пару дней назад, может, даже вчера.

— Чтобы вымыть все в доме и стереть отпечатки пальцев?

— И чтобы проверить то, о чем догадывался, — что в альбоме не хватает одной фотографии. Вернувшись домой, он отыскал негатив снимка и отправился прямиком в фотоателье.

— Наверняка в такое, где фотографии бывают готовы в течение часа. А сегодня приехал и вклеил ее на место старой.

— Угу.

Из-под колес шедшего впереди трейлера вырвался фонтан масляных брызг, вмиг заливших все ветровое стекло; лихорадочно заработали дворники.